Томас Каткарт - Как-то раз Платон зашел в бар… Понимание философии через шутки
В последнее время представления о том, что поведением человека руководят психологические силы, которые он не в состоянии контролировать, окончательно размыли саму идею моральной ответственности. В результате в судах мы можем слышать самые невероятные оправдания совершенных преступлений: подсудимый легко может заявить, что избыток сахара, положенного в его десерт, заставил его совершить убийство. Это все то же старое доброе утверждение: «Меня толкнул на это дьявол!», одетое в современные психологические одежды.
С другой стороны, существуют детерминисты, которые вполне в состоянии заявить: «Бог заставил меня сделать это. Ведь именно Бог определил все, что происходит во вселенной, вплоть до мельчайших деталей». Барух Спиноза, еврейско-голландский философ XVII века, и Джонатан Эдвардс, американский теолог XVIII столетия, были поборниками подобного догматического детерминизма. А вот орел, лягушка и водитель грузовика из следующего анекдота, возможно, полагали, что действуют каждый по собственной воле:
Моисей, Иисус и бородатый старик играют в гольф. Моисей наносит сильный удар, мяч летит далеко, но катится по земле прямо в пруд. Моисей поднимает клюшку, воды расступаются, и мяч спокойно выкатывается на другой берег.
Иисус тоже сильно бьет в том же направлении. Мяч, уже готовый упасть прямо в центр пруда, вдруг зависает над поверхностью воды. Иисус спокойно идет по воде и коротким ударом отправляет мяч в лунку неподалеку.
Бородатый старик наносит мощный удар, мяч, пробив забор, вылетает на дорогу, однако отскакивает от проезжающего грузовика и снова летит в сторону поля, направляясь все к тому же пруду. Мяч падает — однако не на воду, а на плавающий в ней лист кувшинки.
На листе сидит лягушка, которая тут же хватает мяч ртом. Тут же с небес падает орел, хватает когтями лягушку и взмывает ввысь. Когда орел с лягушкой в когтях пролетает над полем, та выпускает мяч, и он падает прямо в лунку.
Моисей, повернувшись к Иисусу, говорит:
— Ненавижу играть с твоим папашей!
Философия изменчивости бытияКогда-нибудь это должно было случиться. Должен был появиться философ, который оспорит идею о вездесущем Боге, сующем нос во все дела. Философ XX столетия Альфред Норт Уайтхед заявил, что Бог не только не может определять будущее, но и сам зависит от того, что произойдет в будущем. Согласно философии бытия, предложенной Уайтхедом, Бог вовсе не всемогущ и не всеведущ, и к тому же сам видоизменяется по ходу разворачивающихся событий. Сторонники идей нью-эйдж сказали бы: «Этот Бог — он такой изменчивый!»
Элвин работал у себя в магазине, когда вдруг услышал рокочущий голос с небес:
— Элвин, продай свой бизнес!
Сначала он просто игнорировал услышанное, однако все тот же голос изо дня в день продолжал повелевать:
— Элвин, продай свой бизнес за три миллиона долларов!
Через несколько недель Элвин, сдавшись, продал магазин. После этого голос потребовал:
— Элвин, отправляйся в Лас-Вегас!
— Зачем? — поинтересовался Элвин.
— Элвин, возьми свои три миллиона и отправляйся в Вегас, я сказал!
Элвин, подчинившись, поехал в Лас-Вегас и отправился в казино.
— Элвин, иди за стол, где играют в «блэк джек», поставь все деньги!
Элвин в нерешительности делает, что ему сказано.
С раздачи он получает 18. Крупье открывает свою верхнюю карту — это шестерка.
— Элвин, возьми еще одну карту! — приказывает голос.
— Что?! Ведь у крупье…
— Возьми карту!
Элвин просит у крупье еще одну карту, и получает туз. Девятнадцать. Он облегченно вздыхает.
— Элвин, возьми еще одну! — повелевает голос.
— Что?!!
— Возьми еще одну карту, я сказал!!
Элвин вновь просит карту. Снова туз. У него на руках двадцать.
— Элвин, еще карту! — грохочет голос.
— Но у меня же на руках двадцать! — возопил Элвин.
— ВОЗЬМИ ЕЩЕ КАРТУ!
— Еще карту! — с отчаянием говорит Элвин крупье.
Тот передает ему карту — еще один туз. Двадцать одно!
И тут голос сверху вновь громыхает:
— Ну не фига себе!!!
Согласитесь, есть нечто симпатичное в идее Бога, который способен удивить сам себя.
Принцип простотыВ философии всегда существовало антиметафизическое направление, достигшее кульминации своего развития одновременно с триумфом научного мировоззрения в последние два столетия. Рудольф Карнап и Венский кружок (нет, это не диско-группа 1970-х, как многие ошибочно полагают) дошли до того, что объявили о конце метафизики — совершенно иррационального собрания идей, успешно побежденного наукой.
Руди и его компания из Венского кружка черпали вдохновение у теолога XIV столетия Уильяма Оккама, первым выдвинувшего принцип простоты, известный как «Бритва Оккама». В соответствии с этим принципом, «теория не должна быть сложнее, нежели это необходимо».
Или, как выражался Оккам, теории не должны «плодить сущности без необходимости».
Представим, что Исаак Ньютон увидел падающее яблоко и воскликнул: «Я все понял! За яблоки ведут ожесточенную борьбу гремлины и тролли! Гремлины тянут их вверх, а тролли — вниз, и тролли сильнее!»
Оккам тут же резко возразил бы на это: «Хорошо, Исаак, твоя теория объясняет все наблюдаемые факты, но сделай теперь самое необходимое — упрости ее!»
И Карнап бы его поддержал.
— Как-то вечером после ужина пятилетний мальчик спрашивает папу:
— А куда пошла мама?
— Мама — на вечеринке посудной фирмы Tupperware, — ответил отец.
Объяснение удовлетворило мальчика лишь на несколько секунд, после чего он переспросил:
— Пап, а что это такое — вечеринка посудной фирмы Tupperware?
Отец решил, что самое простое объяснение будет наиболее подходящим.
— Понимаешь, сынок, — сказал он. — Вечеринка посудной фирмы Tupperware — это когда много женщин собираются вместе и продают друг другу пластмассовые миски.
— Да ну тебя, папа! — расхохотался мальчик. — Так не бывает!
На самом деле вечеринка посудной фирмы Tupperware — это действительно сборище женщин, которые продают друг другу пластмассовые миски. И лишь маркетологи из Tupperware — настоящие метафизики — хотят заставить нас поверить, что это нечто куда более сложное.
Димитрий: Я задаю тебе один простой вопрос, а ты даешь мне десять различных ответов. Не сказал бы, что мне это помогает.
Тассо: Если тебе нужна помощь, обратись в службу соцзащиты. Вон, в Спарте, говорят, их полно.
Димитрий: Нет, я просто хочу понять, какой из ответов истинный.
Тассо: Ага! Теперь ты, кажется, кое-что понял.
II
Логика
Без логики разум бессилен.
Вооружившись логикой, вы сможете победить кого угодно.
Димитрий: Вокруг развелось полно философов, и все они спорят друг с другом. Как мне понять, кто из них говорит истину?
Тассо: А кто сказал, что истина вообще существует?
Димитрий: Ну вот, опять! Почему ты вечно отвечаешь вопросом на вопрос?
Тассо: Тебя это раздражает?
Димитрий: Я сам не знаю, зачем задал тебе этот глупый вопрос. Истинные утверждения существуют просто потому, что они существуют. К примеру, два плюс два — четыре. Это истина, и все тут.
Тассо: Почему ты в этом уверен?
Димитрий: Потому что я довольно сообразительный афинянин.
Тассо: Ну, это еще вопрос. Однако ты можешь свято верить в то, что два плюс два равно четырем, поскольку это утверждение соответствует неопровержимым законам логики.
Закон непротиворечивости
Тассо прав.
Давайте-ка начнем эту тему со старого анекдота, ярко иллюстрирующего Аристотелеву логику.
Рабби вершит в деревне суд. Первым встает Шмуэль и излагает свое дело:
— Рабби, Ицхак каждый день гоняет своих овец через мою землю. Его животные уже вытоптали весь мой урожай! Это моя земля. Это несправедливо!
— Ты прав, — говорит рабби.
Но тут встает Ицхак и заявляет:
— Но, рабби, через его землю проходит единственная дорожка к озеру, из которого мои овцы пьют воду. Без воды они умрут. Всю жизнь пастухи могли свободно проходить через земли вокруг озера, а я ничем не хуже их, и значит, тоже имею на это право!
— Ты прав, — отозвался рабби.
Тут служанка, слышавшая все это, воскликнула:
— Но, рабби, они оба не могут быть правы одновременно!
— И ты тоже права, — промолвил рабби.
Служанка обвинила рабби в том, что он нарушил Аристотелев закон непротиворечивости. Это, конечно, не такое страшное преступление, как нарушение заповеди «Не возжелай служанки соседа своего», однако тоже не слишком здорово. Принцип непротиворечивости гласит, что одна и та же вещь не может обладать определенным свойством и одновременно не обладать им.
